СЕНТЯБРЬ

                                              У «ТОМИ»  И  ВЫШЕ

                Чем явственнее дыхание осени, тем оживленней любитель рыбной ловли.  Это замечено давно, и сентябрь, сравнивая с показаниями барометра, смело можно назвать независимо от погоды ясным, солнечным и даже радостным месяцем (для рыболовов конечно).  

                Медленно очищается после дождей вода в реках.  Исчезают надоевшие за лето и выпившие не одну тысячу декалитров рыбацкой крови комары.  В золото и пурпур одеваются деревья.  В это время начинается усиленный жор у щуки.  Чувствуя похолодание воды, а стало быть,  и приближение зимы,  хищница хватает все подряд.  Но вот вопрос:  кого хватать?  Мелкую рыбешку разыскать все труднее.  И,  вольно или невольно, щука целиком и полностью переходит на блесны.  В отличие от августовского пробного жора щука берет теперь не у прибрежных  коряг и завалов, а на глубоких ямах и плесах на середине водоема.  При этом нужно твердо помнить, что «съедобными»  она считает лишь те блесны, которые  подаются ей непосредственно на дно.  В августе щука как бы разминку делала и хватала  преимущественно деликатесы,  т.е.  мелкие вращающиеся блесны, теперь предпочитает крупные,  колеблющиеся.

                 Несколько необычно ведет себя сейчас опытный спиннингист.  Вместо того чтобы,  забросив блесну, сразу, сразу же вести ее к берегу,  он выжидает,  когда приманка ляжет на дно и затем с паузами,  медленно начинает подкручивать  катушку.  Блесна,  то отрываясь от  дна, то вновь опускаясь,  напоминает обессилевшую занемогшую рыбешку.  Глаза у щуки загораются  алчным светом…. Ну,  а дальше – все понятно…….

                Отнюдь не пренебрегает блесной и крупный окунь,  группами собирающийся по соседству со щукой.  Но у него свои вкусы.  Окунь  с пренебрежением отвернется от неповоротливой колеблющейся щучьей блесны и от вертлявой вращающейся – также.  Но стоит опустить на дно ныряющую зимнюю блесну,  как от его меланхолии и следа не остается.   Всей стаей полосатые разбойники с любопытством окружают необычно яркого,  падающего с поверхности  «малька».  Рассматривают они новинку недолго.  Уже на третьем-четвертом взмахе  удилища  рыболов ощущает добротный стук.  Это растолкав толпу,  «попробовал» блесну самый смелый….

               Ловить окуня на зимнюю блесну – одно удовольствие.  Разведав на плесе или у прибрежных кустов его стоянку,  можно выудить пол стаи,  которая, в зависимости от возраста рыбы,  насчитывает от десятка до сотни окуней (крупные, естественно, сотнями не формируются).  Нужна хорошая блесна средних размеров (до 6 см длины),  преимущественно желто-золотистого цвета,  легкая лодка,  портативный  и надежный груз – якорь  и стремление к поиску стаи хищников.

            И, наконец,  лучший,  почетнейший трофей осени – таймень.  Чем холоднее вода,  тем больше шансов встретиться с ним  на перекате.  Казалось бы,  невероятное дело:  ежегодно в конце сентября тайменя ловят  в верхней части острова,  расположенного буквально напротив  кемеровской гостиницы  «Томь».  Нет  сомнения, что вдали от шума городского  красавец таймень берет еще охотней.  В сентябре ему очень нравится блесна  золотисто-бронзовая,  «трофимовская» и «универсалка»,  средних размеров.  Правда  великолепных этих блесен почти никогда не бывает  в продаже  или продаются они по одной штуке в совершенно непригодных для рыбалки  дешевых «рыболовных наборах».  Так что,  пока есть время,  сделайте блесны сами – это не очень сложно.

                 Безусловно,  в сентябре оживляются вместе с окунем,  щукой  и просыпающимся от летней спячки налимом – флегматичные  доночники.    Но об этой категории рыболовов уже упоминалось,  а своих привычек они не меняют никогда.  Одним словом, для всех и каждого сентябрь и щедр, и ясен.  Даже,  несмотря на то, что  «засентябрит» вдруг в иные дни совсем по-осеннему. 

                                                    «САТАНА»      

                    Завтра последний день отпуска, и Виктору Грищуку  выходить  в ночь на дежурство.  А сегодня мы с ним ночуем у костра в сотне километров от города.  Тихонько потрескивают сучья.  Виктор хлопочет над закопченным котелком.  Я сегодня уступаю ему право доводить уху до «кондиции» - тут он непревзойденный мастер.  Вот бросил в котелок лавровый лист, через несколько минут вытряхнул туда из бумажки  безошибочно отмеренную порцию перца.

                      Уха готова.  От нее, от костра,  от реки, которая глухо дышит в темноте, – от  всего этого аппетит небывалый, а Грищукова  уха – верх кулинарного искусства.  Потом лежим на прохладной траве  рядом с костром,  глядим в бесконечное черное небо.  Безнадежно запутался в верхушках пихт ночной таежный ветер. Мы ощущаем себя частицей этого необъятно сильного и доброго мира.  Мне кажется, что именно в эти минуты вливаются в человека свежие силы,  в полное  равновесие приходят нервы.  Виктор тоже притих.  Не в первый раз ночуем мы с ним вот так, у костра.  Хороший верный товарищ. 

                       Помню,  несколько лет назад городские спиннингисты были ошеломлены необычным известием:  в десятке километров от города,  за горой Арчекас,  Грищук  прямо у балластных выработок поймал в Кие восемь крупных тайменей.  Удачливый спиннингист моментально стал знаменитостью в рыбацком мире.

                       Утром,  напившись чаю со смородиной,  мы пошли к примеченному с вечера крутому закоряженному яру.    – Тут  наверняка щурье держится, – говорит  Виктор,  цепляя на поводок большую  «лососевую»  блесну,  сделанную из крышки старой кастрюли.  А  я,  в надежде поймать окуня или язя, ставлю небольшую вращающуюся серебряную ложечку с  ярко-красным шерстяным хвостом  на якорьке.

                       На большую желтую блесну – на  «лепеху»  Виктора поклевок нет.  А у меня  с  третьего-четвертого заброса жилка вдруг пошла в сторону.  Тяжелая сильная рыбина неохотно шла из глубины.  Наконец  вот он,  у берега,  огромный,  горбатый,  черно-желтый  окунище.   – Снимай  «кастрюлю», ставь блесну,  – с  превосходством советую я.  Но Виктор продолжает шлепать по воде своей уникальной приманкой – надеется зацепить зубастую «сатану»  с  пуд,  не менее.  И вот за лохматой пихтой,  полуупавшей  в  воду,  слышится визгливый  стрекот тормоза.    – Давай  багор!  – кричит  товарищ.   Я бросаюсь на помощь.  Щука  тяжело бьет метрах в двадцати от берега,  и снова – тревожная трескотня тормоза.  

                      До чего же она сильна и  «несговорчива»  осенью.  Два раза подводит ее Грищук  к самому берегу и два раза щука, увидев нас,  бросается в глубину.  Мы сидим рядом на песке,  покуриваем  и с почтительным  уважением  смотрим на трудную добычу.  Щука  вытянулась во всю свою почти  полутораметровую длину. 

                      Серые тучи,  наполовину голые черемуховые кусты  и  черно-зеленые пихты,  холодный ветерок и тишина в тайге – все это настраивает на какой-то грустный и  торжественный лад.  Едва ли кому, кроме спиннингистов и охотников,  так хорошо знакомо чувство  тревожащей тоски  пополам  с непонятной радостью,  которые  рождает осень.

                       День уже перевалил на вторую половину,  и нам пора двигаться к привалу.  Наконец у меня взяла  добрая  щука.  Блесну словно  придавил кто-то на глубине,  а потом вдруг по-курьерски  потащил на середину реки.  Теперь караулить с багром – очередь  Виктора.   Вот она уже близко.  Не такая уж и солидная – пять-шесть  килограммов,  не более.  Я  смелее вращаю  катушку,  чтобы вытянуть  хищницу «буром».   И вдруг  большая белая тень мелькнула из-за поваленного в воду дерева.  Неудержимая сила грубо вырвала  из пальцев  рукоятку катушки.  Металлическое удилище согнулось  в  крутую дугу,  жилка  гудит  и чертит  зеленую воду.   – Дай  ходу,  не торопись,  – шепчет  мне Виктор,  а у самого губы дрожат.  Я вижу в светлой воде  страшилище с коровьими глазами,  схватившее мою щуку поперек  как  жалкого пескаря.  Пытаюсь подтянуть ее к берегу и ничего не могу сделать.  Виктор заходит выше колен в воду,  намереваясь  зацепить  зверюгу  багром.  И тут она,  видимо,  давным-давно  не боявшаяся в воде никого,  почувствовала опасность.  Огромная  воронка  показалась  на поверхности.  Не устояв от рывка,  я  плашмя  плюхнулся в воду.  И  тотчас  уменьшилась  тяжесть  на удилище.

                      Ободранная  и  полузадушенная  щука-живец  шла к берегу как пьяная  и  позволила  взять себя  прямо  из воды.  На боках  ее  зияла  рана  шириной  сантиметров  в тридцать.    – Ну  и  крокодил!  – восхищается  Виктор.  – Говорил:  нацепи блесну покрупнее.   Так и назвали  мы это место  «Крокодилов яр».  И  торжественно поклялись  встретиться  с зубастой  «сатаной»  на будущий год,  в это же  время.

                                                ГЛАВНЫЙ  УЗЕЛ

                  Спиннингисты  говорят:  с  узлом – не жилка.  Но это не совсем так.  Положите концы  жилки  крест-накрест.  Сделайте  четыре-пять колец с одной стороны и продерните  конец  в образовавшуюся петлю  у перекрещивания жилки.  Точно такую же процедуру проделайте на другой стороне  узла,  а  затем сильно стяните его. Выступающие в разные стороны  из середины узла концы жилки  можно обрезать заподлицо с плотными кольцами.  Узел этот очень  прочен  и почти не мешает забросу блесны,  свободно проходя через кольца.