ИЮЛЬ

                                                       НЕ ПЛЮЙ  В  ВОДУ 

                Кому из рыболовов не приходилось слышать примерно такие пессимистические поговорки: «Июль – на рыбу плюнь», «В июле не клюнет и в Колеуле», «Лето в зените – на рыбалку не ходите».

                Скажу сразу: заявления эти не имеют под собой никакой почвы.  И не только по отношению к селу Колеул на великолепной реке Кие, где клюет всегда, но даже и к Томи в окрестностях  Кемерово.  Нет никакого сомнения, что сочинили эти полные безысходности изречения ленивые дилетанты и праздные дачники, неизменно с весны до осени дремлющие в полдень над поплавками у глубокого тихого омута.  Им и  невдомек, что даже глупого пескаря не заманишь сейчас в прибрежное затишье никакими мотылями.

                В тихие розовые  вечера на спокойных речных плесах вода буквально кипит от всплесков крупной, средней и мелкой рыбы.  Вот  в этот-то момент подбросьте на течение нежную поденку, надетую на тонкий острый крючок.  Буквально через мгновение забьется, загуляет на струе,  сгибая в дугу тонкое удилище, увесистая  сорога или красноперый стрежевой елец. 

    Но поденка, к  сожалению, слишком непродолжительный  гость на реке.  Два-три дня, и  рыболову  снова надо соображать – на что и как ловить.  Великолепная насадка – так  называемый  бекарас.  Но чтобы поймать на него хорошего ельца, а,  то и доброго окуня,  непременно надо войти по пояс в воду и как следует потоптаться.

                
Вот в воде стоит обутый в добротные болотные сапоги рыболов, забрасывая приманку далеко вглубь.  Рослый дядя уныло топчется от нетерпенья – когда же клюнет?  

Рядом пристроился мальчишка и пускает прямо от огромных сапог поплавочника.  Поклевки у него следуют одна за другой.  Похоже,  рыба выстроилась в очередь вдоль мутной струи, идущей от сапог.  Так оно и есть.  Заметив мутную струйку, рыба тут же «догадывается»: кто-то ворошит камни на дне, а это значит – можно поживиться вкусным бекарасом,  выбирающимся в этот момент из-под галечника.

                Часто под перекатом нога поплавочника путается в скользких, светло-зеленых нитях водяной травы.  Отличная насадка!  Нацепите на крючок и пустите по умеренному течению.  Тотчас же прижмет  поплавок привередливая тяжелая сорога.

                На струе в проводку в июле превосходно можно ловить на тесто, кузнечика, муравьиное яйцо, опарыша, распаренное зерно,  почти на любую букашку, пойманную на берегу.  Ну, а если вы хотите поймать непременно крупную рыбу – окуня, язя или щуку, не проспите утреннюю зорьку.  Еще в сумерки надо заплыть подальше от берега и пустить в глубину конец  закидушки,  наживленной  пескарями или вьюнами.  К восходу солнца ждите мощной поклевки и крупных горбачей почти на каждом крючке. 

                 А до чего изящна и тонка в июле ловля плотвы на озерах.  Чем тоньше леска, тем крупнее добыча.  Чуть-чуть придавит  перяной поплавок осторожная сорога.  Но чуток и бдителен рыболов,  и уже ходит она по кругам на звенящей леске, норовя забиться в кувшинки.  Тут же возьмет вдруг насадку толстый карась и поведет поверху поплавок на середину.

                Июль, вопреки унылым прогнозам пессимистов, месяц рыбный, и для предприимчивого, сообразительного рыболова очень даже удачливый.  Причем, не только на Кие или Томи, но и на любой реке, на всяком мало-мальски стоящем озере.  Только, безусловно, соображать надо!  Недаром поплавочники-оптимисты (а их большинство!) утверждают, что июль, словно пробный камень, точно устанавливает уровень мастерства любителя рыбной ловли.  


  

                                                НА ВСЕХ  32  РУМБАХ

     

                    Второе воскресенье июля уже не первый год отмечается в календарях торжественным красным цветом.  Наравне с шахтерами, геологами, врачами имеют теперь собственный праздник и труженики подводной нивы.  И не только те, что за тридевять морей ловят километровыми тралами нототению, камбалу, скумбрию.  День рыбака – торжество не для одних лишь профессионалов, просоленных морскими штормами на всех 32 румбах.  Тем и отличается он от всех остальных «ведомственных» праздников, что считают его своим кровным люди самых  разных специальностей.

       С удочкой, закидушкой,  с блесной наизготовку выходят в этот день на реку дюжий навалоотбойщик и прославленный хирург, и серьезный экономист, и строгий судоисполнитель.  Улов их исчисляется отнюдь не тоннами.  Но это ли главное?  Хороший заряд бодрости, человеческой доброты дарит нам июльский день рыбака.  Вот почему в число любителей  поплавка и мормышки входит сейчас, как минимум половина мужского населения любого поселка  и города.  В субботу вечером на берегах рек и озер праздничным фейерверком загораются тысячи рыбацких костров.  Около них бодрствуют мужественные,  закаленные люди.

                                                КАРАСИ  В  КРАПИВЕ

                  Лучшая тара для хранения и перевозки рыбы летом – плетеная корзинка.  Во время ловли ее ставят в воду и накрывают от солнца ветками или травой.  При перевозке рыбу перекладывают крапивой, осокой, листьями камыша.  Щука и окунь сохраняются таким образом более суток,  карась, карп – и того более.  Любопытно, что если положить им в рот тряпочку, смоченную в водке,  карась и карп будут жить в корзине с травой несколько суток.

                                                            ХАРИУСЫ

                    Каким бы ни был многоопытным и находчивым поплавочник, каких бы язей, карпов и карасей ни ловил на тихих прикормленных местах, в верховьях горной реки он сразу же превращается в жалкого дилетанта и удивительно бестолкового на первых порах ученика-подмастерья.  От одних только названий горных притоков бросает в  благоговейно-почтительную дрожь:  Медвежий, Ворожейный, Заблудящий,  Глухой,  Лихой,  Бешеный, Кипучий….  А пороги!  Сердитый I и Сердитый II, словно французские короли, помечаются только римскими цифрами.  Есть тут и Щеки, и Мертвая яма,  и Чертова петля,  но есть и Мраморный плес,  и Майское поле,  и  Золотой ручей,  и Веселая горка.  Но самое главное, есть в такой реке быстрый, как молния, крылатый хариус!

                    Целый год я готовился я к плаванию в горных верховьях. По Сабанееву и Сабунаеву.  Однако мой  старый  друг, опытный харьюзятник, побывавший в верховьях десятки раз,  забраковал все снасти и большую часть снаряжения.  Два дня мы, как каторжные,  копаем червей, складывая их в большие банки со мхом.  Потом оснащаем шестиметровые удилища маленькими пропускными кольцами и проводочными  катушками.  Вечерами я под руководством друга вяжу тонкие поводки и страшные лохматые мушки.   – Возможно, карась какой-нибудь на нее и клюнет, а хариус – ни за что,  - реально оценивает  мое искусство Николай Савельевич – капитан нашей экспедиции.  Но вот подготовительный этап  позади.  Мы выгружаемся из машины, надуваем лодки, собираем удилища.  И слева, вверху,  и где-то недалеко,  вниз по течению, шумят перекаты.  Под этот аккомпанемент предстоит  жить на реке неделю.

       Кажется,  невероятно мелкая река – гладкие плоские разноцветные камни проглядываются с берега до берега во всю 25 – 30-метровую ширину.  Но это лишь обман идеально чистой, прозрачной воды.  В действительности глубина  - по пояс и больше.  Первый опасный перекат с ревом бросает лодку, пытаясь закружить ее и ударить с размаху об огромные камни,  захлестнуть вдогонку кипучей зеленой волной.  С трудом пробиваемся к берегу.

                    Николай  уже вошел, насколько позволяют резиновые сапоги, в воду и закинул удочку. Вот он подсекает и осторожно выводит на берег крупного дымчато-синего хариуса.  Таких вот,  весом в  300 – 500 граммов,  называют синяками.  А есть еще самые крупные – черные горбачи.  До конца дня я ухитряюсь изловить двух стограммовых белячков.  Засекаются они сами, а я так и остаюсь пока в неведении – как ловить хариуса.  И лишь на третий день начинаю осмысливать и замечать – что к чему.

                    На первый взгляд кажется, что река с гулом летит одинаково по всему перекату.  Но присмотришься – в начале и в конце быстрины волна как бы сглаживается,  течение выравнивается,  уже не рвет и не мечет.  Вот тут-то и стоит у дна, скрываясь за камнем, хариус.  Над головой его вдруг проплывает хорошо очистившийся во мху светло-красный червяк.  Шевельнет хариус своим огромным крылом-плавником, метнется наверх, схватит червя, но, почувствовав сопротивление  поплавка, тотчас,  же выплюнет добычу и встанет на прежнее место, за тот же камень.  И всего-то требуется ему на эту операцию десятая доля секунды.  Буквально на миг в это время приостанавливается белый пенопластовый  поплавок.  Мне все казалось сначала, что это груз задевает за камни. Какие же камни?  Ты сам стоишь по колено да забрасываешь на десяток метров, – объяснил  мне  бывалый харьюзятник.  И я начал тренироваться.

                     Забрасываешь подальше к середине,  немного против течения, и провожаешь удилищем поплавок так, чтобы не провисала, была все время наготове, натянутая леска.  Вот окунулся поплавок и  тут же мгновенно – мягкая подсечка.  Есть синяк!  Да еще какой!

                      На большом перекате  я дерзнул встать рядом  с  Савельевичем.  Он вывел добротного синяка, и я – следом.  Он подсекает, и я – туда же.  Только все время помельче  у меня хариус.  Почему?  Вечером  у костра еще раз самым тщательным образом сверяем снасти.  Удилище, катушка с 20 метрами запасной лески, полуметровый, съемный поводок из прочной жилки в 0,25 миллиметра,  груз – три  тяжелые дробины и соответствующий ему поплавок.  Все так же, как и у старого харьюзятника.  И только крючок не тот.  Оказывается в нем-то как раз все дело.  На моей удочке  он длинный и мелкий.  А нужен шестой или седьмой номер и обязательно с коротким цевьем.  На него крупный хариус,  выплевывающий насадку гораздо быстрее мелкого,  засекается чаще и вернее.

                        Ночью на плесе мы долго мы долго слушаем унылое уханье филина и кидаем в лунные блики пробкового «мыша»,  стараясь поймать пудового тайменя.

                        Без потерь и поломок проходим на лодке  Мертвую яму.  Могучий перекат бросает здесь лодку прямо на отвесную скалу,  и река может затянуть  пловца в глубокую нишу выбитую водой. Минуем грозные, как Сцилла и Харибда,  Щеки,  проходим совсем не страшную после всего пережитого Чертову  петлю.

                         Сравниваем улов.  У меня хариусов втрое меньше,  чем у капитана.  – Считай это здорово.  Бывает, и поклевки  в первый раз новичок не заметит, - успокаивает меня  Николай Савельевич.  – Ничего,  на следующий год  пойдешь со мной как равноправный – хватит в учениках ходить.

                          Я жду июля следующего года.  И тщательно готовлюсь,  перечитывая классика Сабанеева и современного знатока рыбной ловли  Сабунаева.  Потому что хариусы – конечно же, не караси…